Изумрудное сердце [СИ] - Анна Одувалова

— Да пошел ты! — огрызнулась я. Настроения говорить не было, необходимо просто привести в себя мага и как можно быстрее, пока он еще хоть что-то соображает. Если Дир кинется рвать в клочья меня или герцога, хорошего будет мало. Раны на его груди были не так страшны, как мне показалось с самого начала. Лишь достаточно глубокие, кровоточащие порезы. Вряд ли задеты внутренние органы.

— Потерпи чуть-чуть, — всхлипнула я и поцеловала его в щеку. Маг тепло посмотрел, но ничего не ответил, впившись клыками в запястье. Было больно. Нет не так. Было невыносимо больно! Я не знала от чего это зависит, но сегодня я не чувствовала ни обжигающей теплоты, ни ощущения покоя и единения. Я даже всхлипнула, настолько резкой и неожиданной оказалась боль. Впрочем, длилась она недолго, на смену ей приходило уже знакомее тепло. Я осторожно приобняла мага за плечи и положила его голову себе на колени. Так было удобнее.

Черные волосы Дира, вымытые и уложенные, на ощупь были непривычно мягкими, пропал дерзкий дикобраз, к которому я успела привыкнуть. Магу по вампирской моде заплели косу, хоть она и получилась слишком короткой. Несколько непослушных прядей выбились из прически и теперь падали на лоб. Я ласково отодвигала их в сторону, проводила рукой по щеке мага и плакала. Слезы облегчения и нежности. «Закончилось» — единственное слово, которое звучало в голове. Все закончилось. Мне сейчас даже не интересно было, из-за чего вся эта кутерьма. Хотелось просто оказаться где-нибудь подальше от этого странного места и знать, что с Диром все будет нормально.

Глава 23

Все слишком сложно и неоднозначно. Дирон не верил в то, что неприятности закончились. Маг еще не очень хорошо осознавал, где реальность, а где нет. В голове смешались воспоминания, грезы и сны. Он был слишком слаб. Рана на боку затягивалась медленно, хваленая вампирская регенерация дала сбой. А тут еще этот ритуал благословения.

Обычно для вампиров он проходил безо всяких последствий. Но то ли из-за ослабленного состояния, то ли из-за того, что в вампирском теле завязла душа эльфа, а, может быть, потому, что безумие подступило слишком близко, Дир перенес ритуал тяжело. И даже сейчас, спустя двое суток, все никак не мог отойти. Сознание вернулось недавно. До этого был один сплошной туман, в котором неясной тенью мелькала Оля — значит, не забыла и приходила его проведать. Один раз заглядывал Стикур. Вроде бы брат что-то гневно крикнул, но, поняв, что говорить с Диром бессмысленно, ушел.

Сейчас маг чувствовал себя более или менее сносно. Постепенно отступала боль, сознание начало проясняться, а события выстроились в логичную последовательную цепочку. Вот после этого стало совсем страшно и плохо. От содеянного, и от невозможности что-либо изменить. Например, вернуть девушкам жизнь. Бесполезно мучиться угрызениями совести. Этим ничего не исправишь. Маг постарался запрятать эмоции в глубину души, забыть и отгородиться. Жаль, что не выходило оправдать и простить себя. Так же не получалось выбросить из головы боль. А еще Оля… ее забыть тоже невозможно, а как вести с ней себя, Дирон не представлял. Они вместе были на грани жизни и смерти. Дир не верил, что получится хоть как-то избежать участи марионетки, а затем смерти. Оля тоже не верила. А что делать теперь? Сделать вид, что ничего не произошло или все же попытаться продолжить? И как на это отреагирует рыжая?

Прийти к окончательному решению ему не дали. На пороге появился Стик. Отглаженный камзол, безупречно уложенные волосы, дорогой шелк рубашки, кинжал за поясом и презрительное выражение на холеном лице — надменный аристократ, знающий себе цену.

Дир даже опешил. Не сразу дошло, что ему впервые предстоит общение не с братом Стиком, а с его светлостью герцогом Нарайским. Стало интересно. Эльфийская сущность вопила: «Скажи ему, кто ты! Скажи, пока он не наговорил тебе непоправимого. Неужели ты не видишь, что он пришел не с добрыми намерениями?» Сидящий внутри вампир — сытый и довольный, умиротворенный кровью Маан, ласково шептал в ухо: «Зачем открываться сейчас? Значительно занятнее это будет сделать в конце разговора. Ты же догадываешься, о чем сейчас пойдет речь? Ты же видел, как он смотрел на вас, когда Оля кормила тебя своей кровью. Ты помнишь этот взгляд? Ты же знаешь, что Стикур — собственник. Давай посмотрим, что он скажет тебе, не как брату, а как сопернику?» «Мы не соперники, — не желая признавать очевидного, пискнул заметно стушевавшийся эльф. — Мы братья, поэтому надо сказать. Зачем темнить?» Дир даже приподнялся на локтях, решив, что в его споре с самим собой победила светлая сущность, но Стик его опередил. Он подошел к кровати бесшумно, словно хищник. Дира всегда поражала эта крадущаяся походка. Он всегда ей завидовал, а теперь мог так двигаться и сам.

— Так-так, маленький вампирский соблазнитель пришел в себя настолько, чтобы наш разговор не травмировал его тонкую душевную организацию, — ядом тек голос герцога Нарайского. Эльф сжался, а вампир разозлился и зашипел.

— Моей тонкой духовной организации хватит не на один такой разговор, герцог. С чем пожаловали? Я вроде бы не успел вам пока сделать ничего плохого. К чему этот тон и угрозы?

— Ты мне очень много успел сделать плохого. Я не знаю, с чем связана вся эта история. Очень надеюсь, что корра Льрисса объявится в ближайшее время и просветит нас по этому поводу, если ты, конечно, не соизволишь это сделать сам.

— Я бы с удовольствием узнал подробности, — пожал плечами маг. — Пока мне известно не больше, чем вам.

— Хочешь сказать, не в курсе? Не верю, — Сикур кинулся к кровати и тряхнул мага за воротник рубашки. Голову и шею свело новой волной боли. Пришлось сжать зубы, а Стик быстро отшатнулся, заметив удлинявшиеся клыки.

— Мне не нужна ничья вера, — выплюнул Дир. Разговор уже тяготил, маг не знал такого Стикура. Теперь, казалось, что к счастью. Герцог Нарайский не всегда был милым и обаятельным.

— Это не важно, я подожду возвращения корры Беррионы, чтобы удовлетворить свое любопытство.

— Тогда, полагаю, наш разговор закончен, и вы меня покинете? — Голова раскалывалась, и препираться с братом не было ни желания, ни сил. Такой Стикур раздражал, а Дир не желал портить свое мнение о нем, но вот сам герцог считал иначе и замолкать не собирался.

— Нет. Ты полагаешь неправильно. Наш разговор только начался. И пойдет он вот о чем. Конечно, Оля тобой сейчас немного увлечена. Все это трогательное жертвование крови и поправление подушечки. Как же! Бедный, попавший в беду мальчик. Но что ты можешь ей дать? И насколько долго сможешь удержать? Пока ты болен, и тебя можно жалеть, но это продлится недолго. А что после в тебе останется интересного для такой деятельной девушки, как Оля?

— Вам не кажется, герцог, что вы лезете, мягко сказать, не в свое дело? — хотелось вскочить с кровати и придушить мерзавца. Родственные чувства давно отступили на второй план. Как он смел покуситься на святое и влезть в личную жизнь. Что о себе возомнил?

— Нет, это мое дело. Ты — никто! — слова герцога припечатывали к кровати. — И у тебя нет будущего, да и настоящее очень размыто. — Стик даже не предполагал, насколько близки к правде его слова. — Ты из обнищавших провинциальных ирров. Ты глупый мальчишка, который ничего собой не представляет. Оле нужен сильный спутник. Тот, кто сможет удержать и быть равным ей.

— А ты сможешь? — Дир даже не пытался скрыть сарказм. — Ты удержишь? Или, быть может, ты сильный?

— Думаю сильнее, чем ты, по крайней мере, чуть опытнее. Тебе с ней рядом не место. Оставь ее, она была моей еще тогда, когда у тебя не выросли клыки. Уже тогда было все предопределено.

— Что не удержал ее тогда, если такая возможность была? — Дир позволил себе усмехнуться, хотя на душе выли каркалы.

— А вот это не твое дело, главное, что собираюсь удержать сейчас. Тогда, я был молод и глуп. Сейчас все иначе. Она мне нужна.

— Представь, мне тоже.

— Тебе нечего ей предложить. Я, вообще, удивляюсь, что она в тебе нашла? Ты еще совсем мальчишка.

— Может быть, ее привлекает молодость, — Дир в первый раз был рад своему новому телу. За последнее время он с ним смирился. — А может, я старше, чем кажусь?

— Может, может. Я слышал эти нелепые слухи про тело вампира и душу мага. Но, на мой взгляд, подобные предположения глупы. Ты именно так привлек Олю? Этими бредовыми россказнями?

— А какая разница, чем именно я ее привлек? Главное, что сейчас она больше моя, нежели твоя.

— Для меня разница есть, потому что я не собираюсь мириться и не позволю дальше дурить Оле голову! Вампир с душой эльфа — это бред. Ни разу не слышал, что подобное вообще возможно!

— Давно ли ты стал сведущ в магии? — Сейчас Дирон откровенно смеялся, слышать подобные рассуждения из уст брата было странно.